Один из самых загадочных поэтов серебряного века Михаил Алексеевич Кузмин родился в Ярославле 6 октября 1872 года. При жизни Кузмин часто мистифицировал свое прошлое, например, прибавляя к дате своего рождения то два, то три года. Отец его, Алексей Алексеевич, был морским офицером. Мать, Надежда Дмитриевна, урожденная Федорова, была дочерью не богатого помещика Ярославской губернии. Бабка Кузмина по материнской линии была внучкой известного в XYIII веке французского актера Жана Офреня, что в какой-то мере повлияло на возникновение интереса Кузмина к французской культуре. Вообще западноевропейская культура с раннего детства стала его второй духовной родиной: Шекспир, Мольер, Сервантес, Вальтер Скотт, Гофман, Россини, Вебер, Шуберт формировали личность будущего поэта и музыканта, притом, что родители были старообрядцами.
Кузмина называли «апостолом санкт-петербургских эстетов», русским Оскаром Уайльдом, «идеалом денди с солнечной стороны Невского» (Г. Иванов). Его по праву считали законодателем мод (ходили легенды о его «365 жилетах», которыми он якобы владел). Костюмы элегантного покроя, изысканные духи, наманикюренные руки, огромные «византийские» глаза, подведённые чёрной тушью, накрашенные губы — таков был облик этого поэта- денди, «принца эстетов».
Кто-то сравнил его лицо с лицом не то фавна, не то молодого сатира, какими их изображают помпейские фрески. Самым впечатляющим в его внешности были глаза. Если глаза А. Белого вызывали ассоциации с чем-то одухотворённым и возвышенным, то глаза Кузмина производили впечатление чего-то дьявольского, сатанинского. Вот как описала их И. Одоевцева: «Глаза сверхъестественно велики. Как два провала, две бездны. Как пруды, в которых водятся лягушки, тритоны и змеи». А вот как - Марина Цветаева:
Два зарева! Нет, зеркала!
Нет — два недуга:
два вулканических жерла,
два чёрных круга...
«Когда видишь Кузмина в первый раз, то хочется спросить его: «Скажите откровенно, сколько вам лет?», но не решаешься, боясь получить в ответ: «Две тысячи»», - характеризовал его Максимилиан Волошин.
По утверждению Брюсова, Кузмин обладал «даром стиха певучего и легкого». «Поэт высокий и прекрасный», - в свою очередь отзывался о нем Блок.
Кузмина называли «апостолом санкт-петербургских эстетов», русским Оскаром Уайльдом, «идеалом денди с солнечной стороны Невского» (Г. Иванов). Его по праву считали законодателем мод (ходили легенды о его «365 жилетах», которыми он якобы владел). Костюмы элегантного покроя, изысканные духи, наманикюренные руки, огромные «византийские» глаза, подведённые чёрной тушью, накрашенные губы — таков был облик этого поэта- денди, «принца эстетов».
Кто-то сравнил его лицо с лицом не то фавна, не то молодого сатира, какими их изображают помпейские фрески. Самым впечатляющим в его внешности были глаза. Если глаза А. Белого вызывали ассоциации с чем-то одухотворённым и возвышенным, то глаза Кузмина производили впечатление чего-то дьявольского, сатанинского. Вот как описала их И. Одоевцева: «Глаза сверхъестественно велики. Как два провала, две бездны. Как пруды, в которых водятся лягушки, тритоны и змеи». А вот как - Марина Цветаева:
Два зарева! Нет, зеркала!
Нет — два недуга:
два вулканических жерла,
два чёрных круга...
«Когда видишь Кузмина в первый раз, то хочется спросить его: «Скажите откровенно, сколько вам лет?», но не решаешься, боясь получить в ответ: «Две тысячи»», - характеризовал его Максимилиан Волошин.
По утверждению Брюсова, Кузмин обладал «даром стиха певучего и легкого». «Поэт высокий и прекрасный», - в свою очередь отзывался о нем Блок.