Он не основал своей композиторской школы, не придерживался одного стиля, всегда оставался в стороне от споров вокруг американской музыки. Он просто писал музыку, которая звучала у него в голове.
К слову, он свободно читал Пруста на французском языке, Гёте - на немецком, а Данте - на итальянском. Этот человек обладал энциклопедическими знаниями в области литературы, живописи, архитектуры.
Барбер никогда не стремился подражать кому-то, принадлежать какой-то композиторской школе. Он навсегда остался верен своему стилю.
