Лето, вечер тихий. Зажигает свет
В доме на Плющихе Афанасий Фет.
Сам огонь подносит прямо к фитилю
Иль слугу разносит: «Леность не терплю!..»
Не сужу об этом. Не скрипит паркет.
Озаряем светом Афанасий Фет.
Видит он, усталый, юность, старину:
Дом господский, старый, белую луну.
Пышные куртины, полумрак аллей,
Лучшие картины пашен и полей.
Ветхая беседка, гулкие шмели,
Томная соседка в трепетной шали...
Нам-то что за дело через сотню лет
До беседки белой, где влюблялся Фет?!
Кровь, пожары, войны – не отыщешь связь!..
Хмурый Фет спокойно пишет, наклонясь.
Голову приподнял, посмотрел в окно.
Что-то, видно, понял, что не всем дано.
Бороду покомкал, завершая труд, –
Подмигнул потомкам: сами разберут!
Посидел, подумал, дату начертал.
Встал, на лампу дунул, что-то зашептал.
И уснул в постели через полчаса...
В комнате шумели птицы и леса.
Флора с Афродитой брызгались водой
Над его сердитой тёмной бородой.
Припускался дождик, зайчик жил в стекле…
Словом, как и должно летом на земле.
1968