Женщина в метро с лицом мадонны
Прижимает к сердцу малыша.
В душной многоликости вагонной
Мама молодая хороша.
Юная совсем, почти девчонка,
Светлоглаза, волосы в пучок.
Акварель, написанная тонко…
А напротив, вижу, – старичок
Смотрит на неё. Потом в блокноте,
Отразив изящные черты,
Подаёт эскиз мне:
– Узнаёте?
– Чудо материнской красоты.
Питерский домик
Как старичок с заплатками. Негожий.
Обтянут кое-как кирпичной кожей,
Сутулый домик доживает век,
Вбирая дождь, жару и колкий снег.
Остатки крыши, домик прикрывая,
Вот-вот взлетят, как взбалмошная стая.
И стёкла – словно мутная слюда…
Но было так, конечно, не всегда.
Былая жизнь вносила в дом сюжеты…
У входа там жеманились кареты,
И дама под вуалью, словно тень,
Сбегала прочь, когда кончался день…
Снесли недавно. Вспомнят ли о доме?
Никто, похоже, фантазёрки кроме.
Из книги "Женщина в метро", Палитра, 2016
Петроград
Петроград. Далёкая война
Городу кидается под ноги.
Девятьсот пятнадцатый. Весна.
Первые неясные итоги.
На Большой Пушкарской в доме три,
Где чудные сфинги на фасаде,
В комнате нетопленой, внутри,
Стопками – листочки и тетради:
Тронута словесная струна
Лирикой по-женски невоенной.
Анна – несомненно – влюблена.
Анна – неизменно – вдохновенна.
Съёмная нетопленая клеть
Сыростью пронзает. И в болезни
Хочется любить, а не терпеть,
Хоть порой последнее уместней.
Только пару месяцев весны
В доме на Пушкарской задержалась…
В прошлом Петроградской стороны –
Ничего незначащая малость.
Из книги "Я пишу этот город...", 2014 года, "Палитра"
© Copyright: Наталья Апрельская 66
