В сером тумане короткого дня мысли сереют в холодных ладонях,
Кое-где малая капля огня ( знак чародейства ) в серости тонет.
Время бежит промокая насквозь в сумрак впадая как будто в отчаянье,
Нет ничего, ни неба, ни звёзд, только молчание. Только молчание.
Стих возникает из вымокших слов, строятся в строки серые мысли,
Но для стиха подходящий готов новый наряд, что поэт ему выснил,
И воплощается бывшее в снах, наперекор холодной ладони,
В литерах, сохнущих в ярких цветах, только для них поэтом найдённых.
Мглистость уходит, и серость, и вновь новыми смыслами сумрак означен,
И стих приютился в убежище снов. Тех самых цветных. И никак не иначе.
Дом
на возвышении
выглядел
как-то
высокомерно
предки запертые в рамах
смотрели с пренебрежением
вид из окон
Напоминал старые фотографии
сними ботинки
- из глубин кричала тётка
я не любил его
и не без взаимности
стены поворачивались ко мне
спиной
***
Из книги "Сны и пробуждения"
Перевод с польского Лев Бондаревский
http://samlib.ru/b/bondarewskij_l_w/kiczor3.shtml
