Сам по себе этот вечер нестоющ,
Осень захламлена, словно чердак.
Если нечаянно окна откроешь,
Прямо за ними чернеет овраг.
Три фонаря сатанеют в овраге,
Клоун за хлебом идет в гастроном,
Ноги - в калошах, гвоздики - в бумаге,
Шел за батоном, выходит с вином.
Плащ нараспашку, черно под глазами,
Смотрит на окна в шестом этаже -
Это любимый, он пахнет слезами,
Словно бензином шофер в гараже.
Запахом этим давно пропитались
Голые стены жилья моего,
Он не выводится - люди пытались!
Я-то привыкла. Гостям каково?
Грянули двери во мгле коридорной,
Плащ опустелый закинут на гвоздь.
Крылья наружу - вбегает коверный,
Держит за горло алмазную гроздь -
Мы все рассекречены грустью осенней,
Общим устройством души и дождя,
Так справим поминки по душам растений
И рог изобилия снимем с гвоздя!
Красный ковер распластаем у входа,
Красное, красное - вечно живи!
Мы из того же великого рода,
Что ландыш и яблоня, - грусть до крови!
1966
http://www.owl.ru/morits/stih/face033.htm
