Да здравствует осени
Промельк утиный,
Заснувший на озими
День паутинный,
Лесная дорожка,
Дрозды на рябине
И заячья лёжка
В полынной ложбине!
Просторы родные!
Видал за войну я
Приметы иные
И землю иную.
Нарядней, быть может,
Цветистей, быть может,
Но сердца мне
Память о них не тревожит.
А вы и ночами
Мерещились, снились,
Кричали грачами,
Ручьями светились...
Пунцовою
Тетеревиною бровью
Заря пламенеет
В лесах Подмосковья,
Берёзы над гатью —
Серебряным братством,
И снова богат я
Несметным богатством!
Разносит щеглёнок
Репей по ворсинке...
А сколько опёнок!
А сколько брусники!
А листьев кленовых
В садах непочатых —
Оранжевых, новых
Гусиных перчаток!
1946
Открою под вечер
Окно в листопад:
Далече-далече
Затеплен закат.
Кусты у сарая,
Дубы в стороне
Горят, не сгорая,
В вишнёвом огне.
Резная, точёная
Даль над травой
Из алого в чёрное
Льётся листвой.
И тучи суровые —
Тусклой парчи,
И чёрно-багровые
Вьются грачи.
И смеркнет. И ночь
Вознесёт от полей
Над золотом рощ
Серебро журавлей.
И листья незримые —
В сон, в забытьё:
Часы мои, дни мои,
Сердце моё!
Владивосток — Порт-Артур, 1945-1946 гг.